Ужас в землянке
Это озеро находится недалеко от города и в последние годы постепенно стало курортной зоной. А помнится, когда-то это было вполне дикое озеро, которое находилось среди соснового бора. И только вековечный гул ветра в сосновом лапнике, шелест камыша и плач одинокой кукушки можно было услышать на озере. Тогда в озере водились громадные лини, пудовые щуки и окуни-горбачи тяжелее двух килограммов. Со временем на озере построили санаторий, организовали пионерский лагерь, какую-то спортивную базу. Рыбы стало меньше. Линь вообще исчез. Но зато появился крупный карп, которого, очевидно когда-то запустили в озеро, и осталась прежняя жительница – щука. Причём крупная. Это стало ясно, когда я однажды, отдыхая здесь с семьёй, поставил поутру жерлицы-рогульки, наживлённые карасиками. Потом к нам подошли на лодке отдыхающие – извиниться и сообщить, что они увидели какие-то палочки, торчащие из воды, и рогатку на шесте. Шест качался. Они подплыли и взялись за рогатку. Последовал мощный рывок, из воды выпрыгнула в свечке громадная щука и оборвала леску, как гнилую нитку. А между тем там стояла леска толщиной 0,6 мм. Этим любопытным сказали, кто хозяин снастей и они пошли на лодке ко мне извиниться и обрисовать ситуацию. С тех пор я не ставил там жерлицы открыто, а протягивал по дну от берега что-то вроде живцовой донки с поплавком, который поднимал живца над дном. Живца я обычно заводил за береговую полосу кувшинок, где и стоит обычно в засаде или прогуливается вдоль травы щука. И скрытные мои жерлицы начали приносить добычу, да такую, что мы с Пашкой решили построить своё жильё на дикой заболоченной стороне озера, где не было ни одного строения. Жильё нужно было для рыбалки осенью и по льду на зимние жерлицы.
Мы нашли среди мохового болота сухой сосновый бугор, к которому вела заброшенная дорога. Хотя место для жилья было выбрано в стороне от озера, но мы решили, что так даже лучше. Не будут шастать любопытные отдыхающие. А воды можно набрать в моховом болоте или с озера принести пару вёдер. А в дальнейшем в планах было выкопать колодец.
И вот мы принялись копать котлован для землянки. С самого начала строительства начались какие-то странности. Во-первых, перестали петь птицы. А потом нас начали жалить земляные осы, очевидно, живущие под кустами в норках. Это всё, конечно, обычное дело, которое объясняется естественными причинами, но уже тогда что-то говорило: уходите…
Во время перекура я заметил, что поляна среди соснового бора, где мы выбрали место под землянку, изрыта какими-то ямами. По краям этих ям росли берёзы. Вероятно, здесь когда-то была деревня, жильё, – решили мы с Пашкой и принялись строить дальше. Опыт строительства землянок у нас уже был, а сухих сосен было полно в низине. И уже к вечеру землянка была почти готова.
Не было в ней только печки. Но она летом и не нужна. К осени привезем буржуйку, – решили мы и устроились спать на нарах, где был уложен свеженарезанный папоротник. Дело было уже к двенадцати ночи. Мы устали за день и сразу уснули.
Проснулся я от крика ворона. Светила полная луна, а на поляне перед землянкой что-то происходило. Там, за окном, размеренно и совершенно беззвучно, не касаясь земли, шли люди. Они были бесплотны и отбрасывали на поляну перед домом не тени, а неяркое мерцающее свечение. Я видел их лица, искаженные то страданием, то злобой. В этой череде бесплотных тел непрерывно и равнодушно вершились кровавые трагедии. Вот на краю зияющей ямы стоит на коленях человек. Звучат выстрелы. Убийца на дне ямы поднимает какой-то предмет. В его руке видна детская соска-пустышка. Но в хладнокровного убийцу уже врезается очередь идущего сзади. Медлительно бесстрастно стреляют люди в погонах и фуражках. Их прошивают очередью из автомата идущие вслед. И снова движутся безответные жертвы, корчащиеся, агонизирующие в руках палачей. Но вот движение призраков ускорилось. На сухой осине захохотал, захлопал крыльями филин, наклонив ушастую голову. Кровавая слеза выскользнула из глазницы побледневшей луны. В черном бору вдруг прошел ветер, вздыбил скрюченные сучья, завертел палую хвою и швырнул наотмашь в лицо спящего озера. Стон прошел по округе, и сразу стало тихо. Все кончилось.
Утром, проснувшись, я понял, что меня мучили кошмары. Значит, всё было во сне, – подумалось с облегчением. Крыша не едет. Просто был дурной сон.
– Саня, ты видел? – слышу вдруг со стороны нар. Это проснулся Пашка, бледный и какой-то сжавшийся в испуге.
– Чего видел?
– Там, на поляне, людей?
– Я думал – это сон…
– Вот тебе и сон. Надо уходить отсюда.
Обходя задумчиво ямы на поляне, где ночью шли молчаливой вереницей бесплотные призраки, я вдруг обнаружил в одной из ям детскую соску-пустышку…
Мы решили не достраивать жильё, собрались и уехали домой. Дома я «погуглил» информацию в интернете, нашёл карты той местности вокруг озера. И выяснилось, что кроме официального большого кладбища жертв репрессий 1937 года вокруг озера было полно неофициальных расстрельных мест, куда привозили осуждённых и наскоро приводили приговор в исполнение, чтобы не месить грязь на дороге, ведущей к Мендурскому кладбищу.
Вот такая у нас получилась рыбалка и землянка в этот раз.
Автор: Александр Токарев
