Волки всё ближе. Бобик уже упал на лёд с распоротым боком
Как сейчас модно говорить, никто не пострадал в этом эпизоде. Дворняга Бобик останется жив, спасшись вместе с Копчёным чудесным мистическим образом. Но – всё по порядку. Места эти дикие, особенно в зимнее время. Не так давно среди сухих лесов, стоявших во льду водохранилища, бродили стаи волков, лисы воровали щук из горок снега, куда закапывали добычу рыболовы-щукари, уходившие ночевать на берег или через Волгу – в козьмодемьянскую гостиницу. Те, кто ночевал на льду у костерка и под навесом из полиэтилена, хоть и мёрзли жутко в зимние ночи с морозом и ледяным ветром, но были в более выгодном положении. Ночью они ловили налимов на зимние жерлицы, прямо посреди леса, на полянках и бывших дорогах, затопленных водой рукотворного моря. Здесь, на дорогах и лужках-полянах, хоть коряг не было, куда налим обязательно затащит крючок с живцом. А рано утром на эти жерлицы садились крупные судака, обычно ещё потемну. Ну, и пойманная рыба, лежавшая в кучах снега, была в относительной безопасности. Хотя, если заснуть, лисы воровали рыбу и почти рядом со стоянкой рыбака, не пугаясь костра и запаха дыма.
Но это всё рыболовы городские или местные, живущие в деревнях по берегам новой Волги, воды которой сами пришли под высокие берега деревенек и посёлков. Те селения, что жили-здравствовали не так давно на лугах и в перелесках в низинной части, вместе с избами, кладбищами и фермами стали дном водохранилища.
Кроме этих рыбаков, приходящих и уходящих, поселились в этих заброшенных местах странные люди. Была у каждого из них своя история и причина, по которой они отринули старую жизнь с семьёй, работой и своим жильём. И у большинства из них не было паспорта. Тоже у каждого по своей причине. Вероятно, кто-то был и в розыске. Но в этих гиблых местах ищи-свищи. Среди проток и заливов чернели мелколесьем острова и островки, где были вырыты землянки и полуземлянки, построены какие-то странные зимовья и балаганчики без крыши, только с нарами, боковыми стенами и кострищем.
Среди приходящих и уходящих рыболовов, ночующих на льду водохранилища, в землянках и в гостинице Козьмодемьянска, в номерах с телевизором и полным комфортом, был и я. Нередко видел в этих местах несколько отшельников: Сашку, Лешего и других, встречал и Виктора, а потом и познакомился с ним. Звали этого отшельника местные рыболовы попросту – Плут. Я думал, что такое прозвище дано было Виктору за плутоватый характер, которым отличаются и небогатые местные рыболовы, иногда не стесняющиеся чего-нибудь стянуть, от мелочи до довольно дорогого спиннинга, который упёрли у меня в одной из землянок осенью. Но Виктор отличался какой-то порядочностью и непростотой под внешностью бродяги. Звали его и Копчёным за не отмывающуюся копоть на лице от дыма костров и печек-буржуек.
Как-то за рюмкой чая с копчёным салом моего изготовления рассказал мне Виктор случай, приключившийся с ним в одну зиму. Клялся, что всё правда, только не знает, чем объяснить произошедшее. Как оказалось, Плутом звали Виктора за привычку бродить-плутать со своим верным Бобиком по ледяной пустыне водохранилища, особенно в лунную ночь. Как божился Копчёный-Плут, не просто так они блуждали ночью, а проверяли «морды», что были поставлены под лёд на ротанов. Есть-то надо что-то. Кроме того, ротанов и щук, пойманных на жерлицы, брали хозяйки из деревень в обмен на хлеб, вино и редкую помывку в бане.
И вот, как рассказывал Виктор: «Иду я с Бобиком вдоль леса к коряге, где стоит «морда», а Бобик вдруг прижался к ноге и заскулил. И тени вдруг замелькали. А потом совсем рядом – глаза загорелись. Волки стоят, выводок, матёрые, вся стая. Подходят всё ближе. Бобик вдруг рванул в их сторону, думал, видимо, что толку от меня нет без ружья, так хоть напугать или порвать зверя. Но слышу только визг, и уже ползёт ко мне мой друг, весь бок кровью блестит в лунном свете. Всё… Прощаюсь с жизнью. И вдруг – что это?.. Волки начали медленно отходить назад, рыча и как-то виновато поскуливая. А сверху свет пролился яркий и в то же время не режущий глаза. И всё… Волки кинулись в сторону. Что это было, не знаю, но было, хоть верь, хоть не верь. Бобика я потом выходил травами. Сам так же лечусь».
Бывая в тех глухих местах, да и вообще, ночуя в лесу несколько дней в одиночестве, видел я всякое, так и не понятое. Поэтому верю Виктору насчёт того света в ночи. Много ещё необъяснимого.
Автор: Александр Токарев
